\\ [[http://www.polit.ru/article/2013/12/24/vlasov/|Оригинал статьи]]\\ \\ \\ ПОЛИТ.РУ\\ \\ от 24.12.2013 г. \\ \\ Cлухи о катастрофе науки преждевременны \\ \\ {{:ru:about:media:2013:24.12.jpg?200 |}} //Реформа государственных академий окончательно стала неизбежностью. И начала воплощаться в жизнь. Возможны ли в её контексте позитивные сдвиги? Какие из ожидаемых событий вызывают наибольшую тревогу? С нашим корреспондентом беседует академик Валентин Викторович Власов, директор Института химической биологии и фундаментальной медицины Сибирского отделения РАН.// \\ **Можно ли сегодня по-прежнему рассматривать Академию как единый организм, в котором взаимосвязаны институты и отстоящие от них организации: президиумы, отделения и научные центры, учёные советы, издательства и прочие? Или всё, поезд ушел, Академия стала исследовательским клубом, а институты начинают самостоятельную жизнь?**\\ \\ Я бы назвал такой вопрос преждевременным. Пока царит хаос. Решения были приняты очень быстро, а вот их реализация тормозится массой причин, от политических до технических. «Из самых верхов» доходит информация о том, что первые лица страны готовы вести разговор о внесении поправок в Закон «О Российской академии наук…» и подзаконных актах. С другой стороны, структура ФАНО ещё не полностью сформирована, не приступил к работе его аппарат, не решен вопрос с региональными центрами. Академия ведет переговоры о том, чтобы сохранить за собой ряд институтов широкого профиля, а также музеи, библиотеки, коллекции и другие структуры коллективного пользования. Очень много непонятного с медицинской и сельскохозяйственной академиями. Если первая сравнительно компактна, то у второй огромное количество центров и прочих структур, а также налицо территориальные несовпадения, например, у аграриев центры их Сибирского отделения разбросаны от Урала до Дальнего Востока… В общем, много неясностей и неопределенностей, академические институты пока чувствуют себя спокойно: гарантировано финансирование на 2014 год, мы подали все необходимые заявки. Хотя как раз с подачей этих заявок, как и предсказывалось, были проблемы. По требованиям Президиума РАН, в свою очередь ссылавшегося на ФАНО, эти бумаги переделывали и перенаправляли в Москву то ли пять, то ли шесть раз, я уже сбился со счета…\\ \\ **Часто слышим и читаем о том, что из-за такой нестабильности учёные в массовом порядке собираются за рубеж, в другие отрасли. Как обстоят дела в вашем институте?**\\ \\ Чемоданные настроения у некоторых сотрудников есть, не буду скрывать. Дело не в деньгах и не в жилье, с ними в СО РАН положение нормализовалось, дело в неспокойной атмосфере, в тревожных слухах, которые она порождает. Биологические исследования можно проводить только в условиях стабильной работы организации. Эксперименты с животными, тем более с растениями, планируются на длительный срок. А тут полная неясность по множеству перспектив. Плюс к тому высокая востребованность наших специалистов за рубежом, в том числе и начинающих. При этом молодые учёные обсуждают возможности своего перемещения не только и не столько за границу, но и в российские биотехнологические фирмы. \\ **Какие будущие события по реформированию Академии видятся Вам ключевыми?** \\ Многое зависит от того, как поведет себя академическое сообщество при рассмотрении нового Устава объединённой РАН. Напомню, что до конца марта его должно принять Общее собрание в расширенном, теперь уже, составе. Но, как говорится, «должно» не значит «обязано». Я опасаюсь попыток оставить всё по-прежнему, которые приведут к противостоянию с правительством, требующим проведения реальной реформы. Больными вопросами является «подвешенное состояние» член-корреспондентов, и в ещё большей степени — введение возрастного ценза для руководящих должностей и ограничение сроков нахождения на них.\\ \\ **А какие могут быть у учёных аргументы против этих ограничений?** \\ В том-то и дело, что по существу никаких. Единственное, что без конца слышу: «Посмотрите на академика N, который в 90 лет сохранил энергию и ясность мысли». Ну и что? Во-первых, таких N меньшинство. Во-вторых, наверняка эти люди в 50-60 лет были ещё энергичнее и ярче блистали интеллектом. А главное: никто не говорит об отстранении пожилых от работы. Если учёный и в 90 лет активен, пусть он занимается научной работой, публикуется, получает гранты, заказы и т.п. На самом деле речь лишь о том, чтобы такие люди не задерживались бесконечно. Неясно, кстати, почему до сих пор активно не обсуждается проект нового Устава РАН. Адаптировать документ под новый федеральный закон и утвердить голосованием — невесть какой сложности задача. Но хаос привнес очень сильную разноголосицу мнений членов Академии и её Президиума. Если принятие нового Устава будет провалено, у Правительства будут основания снова вмешаться в дела организации, не способной самостоятельно идти по пути совершенствования и решать очевидные, чётко обозначенные, задачи. В этом случае ожидаемый результат — продолжение действий, направленных на превращение Академии в «клуб уважаемых людей».\\ \\ **Что ещё, по Вашему мнению, важно в процессе реформирования Академии?** \\ Важно смотреть на проблему глазами не администратора, а учёного. Сейчас сильно заостряется внимание на правовых, организационных вопросах. А учёному всё равно, по каким каналам идёт финансирование его исследований, ФАНО, РАН или ещё каким. Ему куда важнее, чтобы, наконец, ушли в прошлое все глупости и нелепости, которые затрудняют работу. А об этом как раз и не говорят, хотя без этого никакая реформа не поможет. Я не понимаю, почему мы платим за одни и те же реактивы вчетверо дороже, чем американские коллеги. И при этом ждём их не дни, не недели, а месяцы. Проще всего поступить так: берешь и покупаешь. Как в Интернет-магазине. Власти боятся нарушений? Так с конкретными нарушениями и надо бороться. И говорить не обо всей Академии, а о реальных злоупотреблениях в ней, если таковые обнаруживаются. РАН является гораздо более эффективной организацией, чем многие другие, не говоря уже о всем известных олимпстроях и оборонсервисах. Дали бы учёным работать, как во всём цивилизованном мире, это бы и стало самой эффективной реформой.\\ \\ **Как Вы относитесь к тому, что теперь, согласно новому приказу Минобрнауки, эффективность работы научных учреждений будет оцениваться и по такому критерию, как публикации в массовых СМИ?** \\ Об этом критерии один из уважаемых академиков сказал: «Судя по идиотизму предложения, его готовили сотрудники Высшей школы экономики». Известна история о том, как журналист, перепутав города, опубликовал новость про якобы пожар в одном из академических институтов. А другие издания её бойко перепечатали. И что, девушки из Минобра будут высчитывать медийный рейтинг по таким публикациям? Если говорить о науке, то не следует забывать, что одни направления (археология, зоология, астрономия) всегда пользуются повышенным вниманием прессы. А для философии или математики это не характерно. Можно представить директоров институтов, которые до сегодняшнего дня боялись журналистов, как чумы. Как они поступят? Начнут проталкивать в редакции нудные статьи про достижения за последние 50 лет? К пропаганде науки это не имеет никакого отношения.\\ \\ Я убеждён, что для адекватной оценки институтов нужно не наращивать, а минимизировать количество показателей, и главное — ни в коем случае нельзя автоматизировать расчёты и полагаться на данные Интернет-каталогов и онлайн-систем. Это показал недавний скандал с «Картой российской науки», вчерне составленной именно по таким технологиям. Вы помните, что наш Институт ядерной физики оказался лидером в астрономии, а математики преуспели в литературоведении и растениеводстве. Сама идея «карты» весьма полезна, её нужно создавать, но прав мой коллега, профессор Александр Графодатский из Института молекулярной и клеточной биологии СО РАН, когда настаивает на том, что подсчёт и оценку публикаций можно доверить только компетентному эксперту, а не роботу. \\ \\ При формальном автоматизированном проведении оценок возникает еще опасность фальсификации. Удивительно, но факт: наши умельцы научились манипулировать базами данных. Недавно мы обнаружили, что в базе данных Scopus два десятка научных статей одного из наших сотрудников отнесены к публикациям…Свердловской областной клинической больницы №1. Некоторые вузы, состязаясь за рейтинги, манипулируют базами данных Scopus, чтобы отображать исключительно как собственные результаты всё, что сделано их преподавателями-совместителями из Академии наук. Вы же понимаете — русские программисты способны на чудеса, поэтому данные всех наукометрических систем надо перепроверять вручную… \\ **А вообще стоит ли игра с аудитом свеч?** \\ Безусловно. Аудит и ранжирование научных коллективов требовалось провести «ещё позавчера». В результате мы получим группу лидеров, не более 30% — большинство не может лидировать по определению. Эту когорту следует усилить за счет явных аутсайдеров, которые подлежат не столько ликвидации, сколько слиянию с сильными институтами. Иначе как получается? Смотрите: в СО РАН образовался новый институт — молекулярной и клеточной биологии под руководством академика Игоря Фёдоровича Жимулёва. У него отличные показатели, как раз по реальному, международному цитированию. Им надо расти, а ставок нет. В то же время есть институты с численностью по 500-600 человек с куда более скромными показателями, но сегодня нет механизма перераспределения финансирования и ресурсов от слабых к сильным. \\ **И каким, по-вашему, должен быть этот перераспределительный механизм?** \\ Во-первых, следует с осторожностью подходить к такой мере, как ликвидации и слияния. Дело в том, что «хвост» всегда отрастает: на месте исчезнувших аутсайдеров появятся другие. Так существует любая система, от сообщества животных до государства: в ней всегда будут не только лидеры и средний слой, но и слабейшие, отстающие. Гипотетически ситуация с «неэффективными» институтами может развиваться по нескольким сценариям. Например, такая ситуация — научный институт слабый, но играет в регионе роль центра просвещения. И если его закрыть, то наука там умрет, а образование скатится на уровень ликбеза. Про одну сибирскую окраину сказали буквально: «Одни шаманы останутся». Такой институт, наверное, следует сохранить, а лучше — объединить с местным вузом. Другой сценарий: институт не дает никакой научной продукции в смысле фундаментальных исследований, но ведет прикладные работы, позволяет развивать в своем регионе, скажем, рыбоводство. Его стоило бы передать в ведение местных властей. Ещё вариант: отсталый институт существует рядом с сильными научными учреждениями. Тогда имеет смысл объединить его с успешной организацией, расформировав совсем уж дремучие лаборатории. Ведь слабый институт — это, прежде всего, вина его руководства, а не учёных. Как говорил капитан Врунгель из детской книжки: нет плохих судов, нет плохих ветров, есть плохие капитаны. \\ \\ ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЬЮ: АНДРЕЙ СОБОЛЕВСКИЙ \\ \\