Оригинал статьи

Наука в Сибири

от 04.03.2016 г.

Высокая наука: из Новосибирска в Париж

Политический кризис международных отношений — не помеха для взаимодействия ученых Франции и России, уверена заведующая лабораторией Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН член-корреспондент РАН, профессор Ольга Ивановна Лаврик. За большой вклад в укрепление научного сотрудничества между двумя странами ей было присвоено звание кавалера ордена Академических пальм. Эту награду учредил еще Наполеон Бонапарт для академиков и преподавателей Парижского университета, а сейчас ее вручают и иностранным ученым.



— Еще раз поздравляем Вас. Когда и где состоится награждение?

— Традиционно торжественная церемония проходит 14 июля, в День взятия Бастилии — национального праздника Франции. В этом году, наверное, сделают исключение, потому что в России будет проводиться много мероприятий, посвященных 50-летию визита генерала де Голля в СССР. Новосибирск он посетил 24 июня 1966 года. По-видимому, в связи с этим в 2016 году именно в июне и состоится вручение награды. Возможно, в Новосибирск приедет делегация Посольства Франции. Я хочу отметить, что эта награда Французской республики — безусловно, огромное событие в моей жизни. К тому же это было для меня полной неожиданностью. Я не подавала никаких документов, как это принято делать у нас, никуда не обращалась, не участвовала ни в каких конкурсах. Тем более очень приятно получить такое известие.

— Вы уже несколько десятилетий поддерживаете научные связи с Францией. Как начались эти контакты?

— Сначала мое знакомство с иностранными коллегами было заочным. Уже в 70-е существовало довольно интенсивное сотрудничество между академиями наук Франции и СССР — его инициировали такие выдающиеся ученые, как профессор Жан-Пьер Эбель из Страсбурга и профессор Марианна Грюнберг-Манаго из Парижа, занимавшаяся молекулярной биологией и впоследствии ставшая президентом Французской академии наук. Она происходила из семьи русских эмигрантов и всегда очень настаивала на взаимодействии с нашей страной, организовывала периодические франко-советские симпозиумы. Еще будучи молодым сотрудником, я принимала участие в таких конференциях, когда они проводились в СССР. Кроме того, ученые из Франции приезжали в Академгородок. Меня неоднократно приглашали поработать во Франции, но поехать до 1986 года не удавалось. Поскольку мое желание сотрудничать с французскими коллегами было очень велико, то я стала изучать язык, литературу, историю этой страны. Благодаря энтузиазму замечательного человека, Гертруды Давыдовны Багаевой, в Академгородке в те годы появился «Французский клуб» в Доме ученых и отделение общества «Франция — СССР». Еще в то время, когда трудно было выезжать за границу, Гертруда Давыдовна и ее единомышленники сделали очень много, чтобы развивались наши контакты с Францией и французскими учеными. Когда, наконец, мне удалось совершить первую научную поездку во Францию, то, благодаря ранее созданным личным контактам, началось сотрудничество сразу с несколькими лабораториями. Я и мои коллеги работали в Париже: в Институте Жака Моно, Институте Пастера, Университете Пьера и Марии Кюри, Университете Эври. В настоящее время очень активно взаимодействуем c Институтом рака им. Густава Росси (Вильжюив).

— Были ли сложности по международной линии в 1990 годы, когда наука в России практически потеряла всякое финансирование?

— Тогда нам очень помогла кооперация с французскими коллегами. В то время мы активно взаимодействовали с лабораторией в Институте Жака Моно — ее возглавлял профессор Ален Фавр. Он был согласен заниматься многими проектами, начатыми нами в ИХБФМ СО РАН. Это очень редкая ситуация, когда руководитель зарубежной лаборатории активно поддерживает исследования по направлениям, которые не развивались ранее в его лаборатории. Благодаря работе во Франции в то трудное время, мы могли покупать необходимые нам реагенты, радиоактивную метку, а также участвовать в конкурсах и получать совместные российско-французские гранты. Тогда мы сделали около 20 совместных публикаций, а сейчас их уже больше 50.

— Какие результаты, полученные за время сотрудничества с французами, вы считаете наиболее яркими?

— Я очень ценю достижения по той тематике, с которой начиналась наша совместная работа. Сейчас мы занимаемся репарацией ДНК, а раньше изучали ключевые ферменты, обеспечивающие специфичность белкового синтеза. Было проведено исследование самого сложного фермента этой системы, что привело к установлению механизма узнавания транспортной РНК фенилаланил-тРНК-синтетазой. Ряд ключевых работ, связанных с этим механизмом, выполнен совместно с лабораторией профессора Фавра. Сейчас мы с французскими коллегами из Университета Эври занимаемся исследованием центрального регуляторного белка репарации ДНК— поли(АДФ-рибозо)полимеразы. Установлены новые механизмы действия этого чрезвычайно важного фермента, который является ключевой мишенью для создания антираковых препаратов. Данная тематика занимает центральное место в исследованиях систем репарации ДНК у человека.



— Как при международном сотрудничестве распределяется вклад в научные изыскания и особенно в публикации?

— Хочу отметить хорошую черту, которая меня особенно привлекает в сотрудничестве с французами. В том случае, если наш вклад в статью приоритетный, в особенности по идейной составляющей, есть большая вероятность остаться на заметных позициях в публикации, в том числе поставить первым российский институт. Такой результат очень маловероятен с американцами. Они, как правило, все пересчитывают на финансовые вложения в данную работу, что, конечно же, не совсем правильно, хотя и становится распространенным явлением. Французы же ценят идеи и конкретный труд, вложенный в эксперименты. Кроме того, с ними возможно совместное руководство аспирантами, которые работают полгода в России, а затем полгода во Франции при выполнении диссертационной работы. Следует подчеркнуть, что эта инициатива была предложена французской стороной и осуществляется при поддержке посольства Франции в России. Таким образом, в рамках этой совместной программы, у молодого ученого два научных руководителя — с российской и французской сторон, и он остается аспирантом российской лаборатории. Кроме того, следует отметить и организацию французской стороной других стипендий для работы российских ученых.

— Ученые ИХБФМ периодически работают за границей, а приезжают ли к нам коллеги из Европы?

— В течение довольно продолжительного времени я координировала совместные исследования ученых Франции и России — в частности, программу «От молекулярных к клеточным механизмам в патологиях человека», объединившую лаборатории России, Франции, Украины и Латвии. В рамках этого сотрудничества организовывались многочисленные конференции непосредственно с французскими учеными, в частности, и в Сибири (Новосибирск, Иркутск, Барнаул, Кемерово). Кроме того, в ИХБФМ СО РАН была создана лаборатория, совместная с Институтом молекулярной и клеточной биологии (Страсбург). Ее руководитель — директор ИХБФМ СО РАН академик Валентин Викторович Власов, а я — заместитель. Сейчас действует программа по сотрудничеству университетов Сибири и Франции — здесь уже большое значение имеет Новосибирский государственный университет, и немалую роль играет профессор НГУ Мишель Дебренн. Начинание очень хорошее, потому что пока в России еще не перешли на настоящий обмен постдоками (кандидатами наук) с разными странами. Надо сказать, что российское образование, в частности то, которое дает НГУ, высоко ценится во Франции.

— Какие перспективы у российско-французского научного сотрудничества?

— Я очень надеюсь, что оно будет продолжаться. Сейчас отношения между нашими странами осложнились, хотя это, к счастью, не относится к научным связям, к общению ученых, к инициативам французского посольства и правительства Франции, которые намерены продолжать совместную деятельность. Российский фонд фундаментальных исследований также поддерживает сотрудничество с Францией. Я являюсь членом совета по международным грантам РФФИ и вижу, что за это взаимодействие активно выступают все научные центры России и не только СО РАН. Однако очень трудно развивать уже сложившиеся связи без финансирования международной деятельности Академии наук. Например, программа обмена между РАН и Национальным центром научных исследований Франции закрыта, и совершенно не ясно, планирует ли ФАНО продолжать финансировать международное сотрудничество, которое развивалось институтами РАН в течение многих лет. Пока по этому поводу со стороны федерального агентства нет официальных директив, но хотелось бы, чтобы наши многолетние связи с Национальным центром научных исследований Франции не подверглись какой-либо формальной реформации, которая, по неосторожности, может привести к затруднению этих контактов.

Я со своей стороны всегда готова работать для продолжения и упрочнения сотрудничества еще и потому, что Россию и Францию связывает не только наука, но и долгие годы исторических и культурных связей.




Беседовал Павел Красин Фото: (анонс) — предоставлено Ольгой Лаврик, (1) — Екатерины Пустоляковой, (2) — Елены Трухиной