Оригинал статьи

«Новосибирский государственный университет» от 11.07.2014 г.


«Повадки» научного сотрудника помогают в садоводстве

Дмитрий Маратович Грайфер – выпускник ФЕН НГУ, доктор химических наук, доцент, лауреат Государственной премии России в области науки и техники (1999 год). Помимо работы в Институте химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, он преподаёт в университете на кафедре молекулярной биологии факультета естественных наук (ведёт практикум по биохимии и читает лекции в рамках спецкурсов).


Скачки в «восьмёрке»

– Как Вы попали в НГУ?

– Я человек местный, закончил здесь школу… Особых метаний у меня не было.

С детства я увлекался химией, поэтому ясно решил, что поступать надо на ФЕН в НГУ, на химическое отделение.

Я не ошибся в своём выборе. У нас был, безусловно, высший уровень преподавания: вели занятия и читали лекции настоящие живые академики и легендарные профессора! Сейчас учёных такого уровня среди преподавателей намного меньше.

– Кто из преподавателей остался у Вас в памяти?

– Одна из абсолютно культовых фигур, которая, кстати, совершенно активно действует и сейчас, – это Григорий Моисеевич Дымшиц, ныне профессор кафедры молекулярной биологии НГУ. Он сам, по-моему, говорил, что воспитал пять поколений учёных – среди его учеников много профессоров, есть и академики. А его лекции можно было слушать как художественные произведения.

– Какими событиями была насыщена Ваша университетская жизнь во внеучебное время?

– Мы на скачки в «восьмёрку» ходили. Так назывались танцы по вечерам.

Были очень весёлые Маёвки – сжигали разных чучел так называемых врагов, выкрикивали очень забавные стишки: «Баба с возу – кобыле легче. Долой правительство Маргарет Тэтчер!» или «Ро-ро-ро, цы-цы-цы, Питерс, Таккер – молодцы». Приезжали латиноамериканцы. Один, помню, хотел что-то сказать по-русски и от избытка чувств говорил только: «Эспасибо, ребята». Это было очень по-латиноамерикански.

Рибосома как швейная машинка

– Как Вы сами стали преподавать в университете?

– В 80-е годы я был аспирантом НГУ, поэтому мне было положено участвовать в преподавании. Мне это нравилось, я с большим удовольствием вёл семинары.

Но, когда закончил аспирантуру, автоматически это дело прекратил, причём, на долгие годы, наверное, около 20 лет.

Со временем стали звать с кафедры молекулярной биологии, приглашали вести семинары, и где-то в 2005 году я снова стал преподавать.

– Какие курсы Вы читаете?

– Сейчас я веду практикум по биохимии у биологов и читаю несколько лекций в курсе молекулярной биологии.

– Чем Вы занимаетесь со студентами на практикуме по биохимии?

– Каждый студент должен сделать определённое количество задач из конкретного набора: нужно выполнить маленький эксперимент и получить результат.

Эксперименты, как правило, задуманы так, чтобы студент не только что-то сделал, но при этом ещё и увидел живьём значимый закон или способ получения принципиально важного класса веществ – например, выделение ДНК или белка.

Кроме того, что мне самому это интересно, я, конечно, имею и свою «корысть» – я могу «рекрутировать» к себе в лабораторию тех студентов, которые увлечены изучаемой темой, будущих дипломников и аспирантов.

– В какой лаборатории Вы работаете?

– Моё основное место работы – Лаборатория структуры и функции рибосом в Институте химической биологии и фундаментальной медицины (ИХБФМ).

Нашим объектом в научной работе является рибосома человека и её компоненты. Это чисто фундаментальная наука, то есть исследования мы делаем не для того, чтобы изобрести новый препарат, а чтобы узнать и понять, как всё это устроено.

Рибосомы человека – это одна из самых сложно устроенных клеточных молекулярных машинок, её назначение – выполнение последнего этапа реализации генетической информации. Программа, записанная в ДНК в виде последовательности букв (мономеров – дезоксирибонуклеотидов), переводится сначала в матричную РНК (мРНК – копия тех же последовательностей, но уже в виде рибонуклеотидов). мРНК читается рибосомой, которая синтезирует полипептидную цепь белка в соответствии с последовательностью нуклеотидов так, что триплет нуклеотидов однозначно задаёт аминокислоту (это соответствие называется генетическим кодом). Определённая последовательность нуклеотидов РНК абсолютно однозначно задаёт последовательность белка, которая получится в рибосоме. Рибосому можно представить как швейную машинку – игла через неё «проезжает» РНК, из которой «выезжает» цепь белка.

В 2009 году за определение структуры прокариотической рибосомы дали Нобелевскую премию по химии. И я могу сказать, что рибосома – это самая сложная молекулярная машина, когда-либо расшифрованная человеком. Более сложных пока нет!

В нашей лаборатории мы занимаемся исследованиями рибосом человека, которые устроены сложнее, чем рибосомы бактерий. У нас есть свои химические подходы, с помощью которых мы узнавали, как устроены функциональные центры рибосомы, благодаря которым она делает белок. Наши результаты опубликованы в виде многих статей в ведущих международных журналах – Nucleic Acids Research, RNA и других.

«Ленивое земледелие»
– Как Вы стали заниматься садоводством?
– Каждый человек имеет какие-то свои наклонности. Я с детства увлекался ботаникой, разводил дома цветы, потом, когда родителям удалось купить участок, копался там, в основном, я.

Спустя годы появился спортивный интерес. Вырастить арбуз в Сибири гораздо труднее, чем, допустим, в Краснодаре! В какой-то момент добавился экологический аспект – у меня нет желания есть многие покупные вещи.

К тому же, на мой взгляд, здоровый и полезный труд на свежем воздухе – это самый совершенный вид оздоровительной деятельности. Я пытаюсь пропагандировать свои идеи, в частности, в клубе садоводов «Родник» при Доме учёных, где являюсь председателем.

– Знания из химии пригодились ли Вам в садоводстве?

– Безусловно, они используются! Причём, не столько сами знания, сколько «повадки» научного сотрудника. Именно они помогают мне достигать успехов в том, что я назвал «ленивым земледелием». По этой теме мной даже написана книга, которая выдержала три переиздания.

– Какова Ваша основная мысль на этот счёт?

– Принцип «ленивого земледелия» очень прост. Я руководствуюсь систематическим научным подходом, занимаюсь элементарным анализом.

У меня есть рабочий журнал, куда в течение десятилетий я записываю всю информацию о том, что я сажаю, снимаю и делаю. Это позволяет видеть, что даёт результаты. Таким образом, выяснилось, что большинство процедур, которые считаются абсолютно необходимыми, вовсе не нужны. Это даёт мне возможность сократить большую часть тяжких садовых трудов и превратить это из каторжной работы в удовольствие.



Беседовала Анастасия Грасмик